Министерство спорта подсчитало затраты на проведение чемпионата мира, которые составили 632 млрд. рублей. Много это или мало? Вроде бы много. Правда, если начать разбираться, то на собственно спортивные мероприятия планируется выделить всего 123 млрд. рублей.
Остальные средства (а это порядка 80%) пойдут на строительство инфраструктуры: транспорт, связь и т. д. Кроме указанных денег, что собираются потратить по линии Министерства спорта, есть еще и средства, которые надо изыскать для финансирования проектов по модернизации ж/д транспорта. В числе этих проектов создание высокоскоростных магистралей и организация скоростного движения. По оценке Владимира Якунина, на это потребуется еще 2,6 трлн. рублей.
Итого в программу по подготовке к чемпионату мира 2018 года потребуется вложить 3,2 триллиона рублей. Выходит, что этот проект примерно в 3 раза превосходит по объему финансирования Сочинскую программу. Притом сегодня ясно, что на Олимпиаду 2014 года будет потрачено не менее триллиона рублей. Кроме того, в случае чемпионата мира затраты на спортивную составляющую потянут всего на 3,8% от общего объема инвестиций, и по этой причине его смело можно назвать полноценным инфраструктурным проектом.
Интересно в этой связи оценить эффективность как Сочинской, так и «футбольной» программы. Страна тратит триллионы рублей, а что получает взамен? Давайте попробуем разобраться.
Небольшое отступление про экономический эффект
Вообще, по поводу экономического эффекта от реализации инфраструктурных мероприятий стоит поговорить отдельно. Это удивительно, но когда встает вопрос о том, какую собственно выгоду получат предприятия и население от строительства тех или иных инфраструктурных объектов, то внятного ответа, как правило, ни от кого не добиться. Вдобавок лица и государственных мужей и представителей экспертного сообщества принимают довольно кислое выражение.
Частично проблема носит объективный характер. Если вы расширяете и улучшаете дорогу и по ней быстрей, приятней и безопасней становится ехать, теоретически посчитать эффект легко. Но, увы, практически это выходит не всегда. Например, как показывает опыт последних 10 лет, в Москве в результате ремонта какой-то одной дороги пробки не рассасываются, а часто даже увеличиваются — просто потому, что автомобилисты переориентируются на проезд по отремонтированной дороге, покидая соседнюю разбитую, и в итоге как затор был, так и остался. Плюс трафик в столице в последние годы растет такими темпами, что, сколько ни ремонтируй, а коллапс все ближе и ближе. И как тут корректно посчитать эту самую эффективность, например, от устройства конкретного подземного перехода или развязки?
Кроме того, надо понимать, что современная статистика и вообще управленческая культура нацелена на точный подсчет ущерба, а не выгод. Вам достаточно легко и, что называется, «до копейки» скалькулируют ожидаемый ущерб (включая моральный) и помогут в суде обосновать сумму, компенсирующую любое несчастье, а вот с оценкой выгод, особенно таких, как чистый воздух, отсутствие пробок и комфортная среда обитания возникают проблемы.
Поэтому надо понимать, что любые оценки выгод от строительства инфраструктурных объектов носят в значительной степени условный характер. Этим, кстати говоря, активно пользуются транспортники и экологи для обоснования не всегда рациональных расходов.
Правительство Москвы в свое время, чтобы не мучиться каждый раз, приняло соломоново решение: считать эффект от улучшения инфраструктуры в 2 доллара США на одного пассажира, что, как утверждалось, было выведено на основе анализа транспортной статистики при строительстве Третьего транспортного кольца. Как эти два доллара наблюдались и как материализовались в городском бюджете, остается загадкой, но для подготовки разного рода экономических обоснований была получена хоть какая-то база.
Но в случае с Сочи-2014 и с чемпионатом мира-2018 с подсчетом экономического эффекта дело обстоит гораздо серьезнее. Были наняты специальные консультанты, проведены не менее специальные исследования, после чего общественности доложили о вполне конкретных цифрах.
Горькие уроки Олимпиады в Сочи
Ожидаемый экономический эффект от Олимпиады оценили в 341 млрд. рублей, о чем еще в 2007 году сообщил общественности Герман Греф, курировавший тогда олимпийскую программу. Тогда это было представлено как торжество государственной мудрости, потому что затраты на эту программу оценивались только по спортивным объектам (то есть на уровне примерно 200 млрд. рублей), а затраты на инфраструктуру в полном объеме не были определены. Именно по этой причине отцы отечества излучали оптимизм, а Александр Жуков даже сказал, что не сомневается в том, что «затраты государства на проведение зимней Олимпиады в Сочи в 2014 году будут значительно ниже, чем потенциальный экономический эффект». Правда, это было еще раньше — в 2005 году.
Однако по мере реализации Сочинской программы оптимизм медленно, но верно улетучивался, и сегодня те же государственные мужи стараются про это вообще не вспоминать по целому ряду причин. В том числе, конечно, и потому, что в процессе подготовки очень многое было сделано вкривь и вкось. На одной только инфраструктуре можно было легко сэкономить десятки миллиардов рублей, просто применяя современные технологии дорожного строительства.
Но дело не только в нерациональных инвестициях и скверной организации управления. Даже если бы все прошло идеально, проект все равно не вышел бы на безубыточность.
Сочи — крайне неудачное место с точки зрения т. н. «наследия». Большинство объектов, которые останутся после Олимпиады, просто не могут использоваться максимально эффективно. Так, по оценкам компании ФБК, доля «одноразовых» инвестиций (т. е. инвестиций в такие объекты, которые не смогут быть никак использованы после проведения Игр) в суммарном бюджете олимпийского проекта составляет 15-20%. То есть 150-200 млрд. рублей. Но и это еще не все. Даже с теми объектами, которые могут использоваться после Олимпиады, тоже есть проблемы. Например, транспортная система будет нормально загружена только в курортный сезон (то есть примерно 180 дней в году) и т. д. и т. п.
Так что не будет большим преувеличением сказать, что Сочинский проект был изначально обречен на убытки. Правда, с Олимпиадами почти всегда так: за последние 30 лет прибыль принесли только Игры в Лос-Анджелесе в 1984 году. Остальные все получили либо очень большие убытки (как Монреальская олимпиада 1976 года, после проведения которой город набрал $2,8 млрд. долгов еще в тех, «полновесных» долларах, и расплачивался по ним потом 30 лет), либо относительно скромные, как в Турине-2008 или Сиднее-2000.
Суммируя все сказанное, я прихожу к выводу, что, скорее всего, по итогам Сочи-2014 и последующего использования «олимпийского наследия» мы получим убыток не менее 500 млрд. рублей в ценах 2010 года.
Футбольный чемпионат мира-2018. Чего ждать?
Казалось бы, если все так плохо, то зачем было ввязываться еще в один «мегапроект», тем более что он, как мы выяснили, втрое дороже, чем сочинский. Собственно, скепсис в СМИ при получении известий о том, что Россия выиграла право провести чемпионат мира по футболу в 2018 году, разительно контрастировал с эйфорией по поводу победы Сочи.
А вот, между прочим, и зря. И вот почему.
Чемпионаты мира по футболу все же рентабельны в отличие от Олимпиад. И кубки мира в ЮАР-2010 и в Германии-2006 были вполне прибыльны. Речь, правда, тут надо вести только о спортивной составляющей проекта, но и то хорошо.
Инфраструктурные объекты, создаваемые к чемпионату мира-2018, после его проведения могут использоваться круглогодично, а в Москве и Санкт-Петербурге — так и круглосуточно. Поэтому мероприятия по улучшению транспортной инфраструктуры в рамках мирового первенства дадут максимально возможный экономический эффект.
Собственно говоря, совокупный экономический эффект по чемпионату мира пока не посчитан. Что-то обещают сообщить не ранее декабря этого года. Но, например, по высокоскоростным магистралям первые оценки уже появились. Если быть точным, по ВСЖМ-1 (трасса Москва-Санкт-Петербург) совокупный экономический эффект заявлен на уровне чуть более 2,2 трлн. рублей. А инвестиции в ВСЖМ-1 планируются на уровне 696,2 млрд. рублей без учета НДС (если все же брать с НДС, то получается 821,5 млрд. рублей). То есть ожидается, что эффект превысит затраты более чем в 2,5 раза. В целом по ВСЖМ-1 и ВСЖМ-2 (от Москвы до Екатеринбурга через Нижний Новгород и Казань) экономический эффект оценен в 3,8 трлн. рублей. И одно это, по идее, уже превышает все затраты на подготовку к мундиалю.
Если же немного пофантазировать и прибавить к этому возможный эффект от реализации проектов по реконструкции аэропортов, автодорог и т. д., то вполне может получиться, что сумма экономического эффекта составит 4,5-5 трлн. рублей. Хотя надо четко понимать, что сегодня любые оценки не окончательны и не вполне точны. Все же проект находится в начальной стадии реализации, тут ничего не поделаешь. Но даже если реальный экономический эффект окажется ниже нынешних оценок в полтора раза, то это все равно позволит окупить все затраты на инфраструктуру и даже несколько нивелировать сочинские убытки.
Правда, одновременно с этим сохраняется достаточно большой риск того, что мы повторно наступим на те же грабли. Так, например, уже появились критические материалы, посвященные анализу первых концептуальных просчетов при проектировании стадионов.
То же самое, кстати говоря, было и в Сочи — борьба подрядчиков за заказы по проектированию велась всеми возможными способами, и в ней часто побеждал не лучший проект, а наиболее успешный лоббист.
Но, так или иначе, меня лично радует, что в случае с чемпионатом мира-2018 экономику проекта все же пытаются просчитать и активно обсуждают задолго до начала реализации самих мероприятий. Поверьте, для практики реализации инфраструктурных проектов в России это крайне важно.
Д. Адамидов, Инвесткафе
