В феврале 2011 года Пленумом Высшего арбитражного суда Российской Федерации было принято постановление «О некоторых вопросах применения законодательства о залоге» (№10 от 17.02.1011), один из пунктов которого неожиданно для всего юридического сообщества вызвал широкую, практически общенациональную дискуссию. Участники дискуссии не смогли до конца соблюсти элементарные правила научного спора и перешли к использованию логических уловок, домыслов и передергиваний, которые более не могут быть оставлены без ответа.
Показательна в этом отношении статья «Нашли крайних. Высший Арбитражный Суд предельно упростил процесс взыскания залогов третьих лиц по долгам кредиторов» («Новые Известия», от 22.06.2011 г.). Впрочем, нельзя не отметить, что и остальные публикации на эту тему мало чем от нее отличаются.
Вначале без какого-либо описания сути проблемы говорится о том, что банки получили неограниченную возможность менять условия договора с заемщиком, при этом полностью игнорируя мнение третьей стороны — залогодателя. Далее следует, что «залогодатели начинают терять имущество, а рейдеры получают легальную возможность выхода на Большую дорогу». Потом упоминается письмо к Президенту РФ, появившееся ранее.
Его основная идея — банки пролоббировали некое решение в свою пользу в ВАС РФ. И еще жестче: «специалисты», написавшие эту юридическую ересь», ни много ни мало, оказывается, «издеваются над простой человеческой логикой». Берутся мнения экспертов, названных независимыми, которые характеризуют подход ВАС РФ «как неправовой», привлекаются депутаты, недовольные вмешательством ВАС РФ, как они полагают, в компетенцию законодателя и предлагающие суду выступить с законодательной инициативой, наконец, выхватываются из контекста и передергиваются аргументы начальника Управления частного права ВАС РФ Р.С. Бевзенко.
В п. 13 постановления Пленума ВАС РФ от 17.02.2011 г. сказано, что «изменение размера или срока исполнения обеспеченного залогом обязательства (например, вследствие изменения процентной ставки по кредиту либо изменения срока возврата кредита) по сравнению с тем, как такое условие определено в договоре о залоге, само по себе не является основанием для прекращения залога».
Что это означает? Некто получает кредит, который он должен возвратить к 1 января 2011 года. Либо он сам, либо какое-то третье лицо предоставили имущество в залог в обеспечение этого долга. Разберем тот вариант, когда залог предоставлен иным лицом. Спрашивается, это лицо рискнуло? Ответим — еще как. Что произойдет при развитии событий по плохому варианту? Должник будет не в состоянии возвратить кредит сам, и кредитор обратит взыскание на залог. В этом случае собственник может спасти свою вещь, самостоятельно погасив кредит, проценты и санкции по нему. В самой худшей ситуации собственник потеряет свою вещь либо заплатит за должника и не сможет получить от него компенсацию (ввиду фактического отсутствия денег).
Это плохо для собственника? Да, неприятно. Но кто виноват в этом? Сам собственник, который почему-то решил предоставить залог по чужим долгам (весьма удивительная, кстати говоря, для зарубежных юристов конструкция, причем удивительная не сама по себе, а фактом своего широкого распространения в России). Думать о том, что все может закончиться печально, он должен именно в этот момент. В противном случае следует винить только себя, а не мифических рейдеров. Ссылка на рейдеров озадачивает. Кто рейдер в этой схеме? Сбербанк или ВТБ, выдавшие деньги должнику и захотевшие их получить назад? Или им предлагается выдавать кредиты без обеспечения?
Если у должника временные трудности, и 1 января 2011 г. он не смог возвратить кредит, что делать банку? Банк может обратить взыскание на залог и залогодатель (собственник) его потеряет. Но банк и должник договариваются о пролонгации кредита до 1 июня 2011 г. Чем это хуже для залогодателя (собственника) по сравнению с тем, если бы кредит не был пролонгирован? ВАС РФ разъяснил, что ничем. Он точно так же продолжает рисковать своей собственностью, переданной в залог, как и прежде. Но и не выигрывает от подобной пролонгации.
А как хотелось бы, чтобы выигрывал! Чтобы банк пришел в июне 2011 обращать взыскание, а ему залогодатель с улыбкой ответил, что он уже свободен от какой-либо ответственности. Как нам нравится иногда играть в игры, кому-то в лотерею, кому-то в шахматы. Но все дело в том, что гражданское право — это не игра, а способ установления справедливого баланса интересов сторон, или искусство добра и справедливости, как говорили в Древнем Риме.
В чем рацио предлагаемого подхода, освобождающего залогодателя от ответственности в описанном случае? Только в том, что нам хотелось бы, чтобы он не отвечал своим имущество вопреки заключенному договору залога. И для этого мы отыскиваем формальные причины.
Соперник зевнул ферзя и может сдаваться (залогодержатель не позаботился получить согласие залогодателя на изменение условий кредитного договора). Играем в шахматы, иначе говоря?
Пленум ВАС РФ в эти игры не играет. Он не признал, в данном случае, что формальная причина должна перевешивать здравый смысл. Он установил то, что он, как высшая судебная власть, считает справедливым балансом интересов сторон.
Кому-то это не нравится? Критикуйте. Предлагайте, как надо было бы решить. Хотите, чтобы право перестало быть искусством справедливости, а стало набором формальных положений? Доказывайте и убеждайте. Но для начала изучите, как обстоит дело с пониманием права в других правовых системах.
Кстати, пришла пора оценить и позицию о подмене законодателя судебной практикой.
Где в законодательстве норма, которая говорила бы о прекращении залога в случае изменения кредитного договора, на которое залогодатель не дал свое согласие? Почему ее никто не назовет, не процитирует?
Кто-то пытается всем нам объяснить, что такая норма есть, а ВАС РФ своим толкованием ее нарушает. Но ее нет. А что же есть?
Есть п. 43 совместного постановления пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ №6/8 (1996 года). Но его никто не цитирует, а только упоминают, потому что если его процитировать, станет понятно, что речь идет о другом. Поэтому куда проще сказать, что ВАС РФ сломал судебную практику, складывавшуюся на протяжении 15 лет.
Пункт 43 велик, но придется его воспроизвести в неизменном виде: «43. Существенными условиями договора о залоге являются предмет залога и его оценка, существо, размер и срок исполнения обязательства, обеспечиваемого залогом, а также условие о том, у какой из сторон (залогодателя или залогодержателя) находится заложенное имущество (пункт 1 статьи 339). Если сторонами не достигнуто соглашение хотя бы по одному из названных условий либо соответствующее условие в договоре отсутствует, договор о залоге не может считаться заключенным. В случаях, когда залогодателем является должник в основном обязательстве, условия о существе, размере и сроках исполнения обязательства, обеспеченного залогом, следует признавать согласованными, если в договоре залога имеется отсылка к договору, регулирующему основное обязательство и содержащему соответствующие условия».
Ну и где тут решение вопроса о прекращении залога в случае изменения основного обязательства? Вопрос о том, что является существенным условием договора, относится к моменту заключения этого договора. В нашем случае в момент заключения договора залога срок исполнения обязательства был обозначен 1 января 2011 года, он был упомянут, и поэтому договор залога также считался заключенным. То, что этот срок впоследствии был изменен сторонами, никак не относится к вопросу о заключении договора залога.
Изменение основного обязательства гипотетически могло повлечь за собой прекращение залога, но это не вытекает ни из одной нормы (такая норма, например, имеется для договора поручительства) и никогда раньше не разъяснялось высшими судами.
Пленум ВАС РФ решил иначе.
Если бы речь шла о прекращении основного обязательства (например, путем новации), вопрос решился бы однозначно — прекратился бы и залог. Но ведь изменение договора и его прекращение — разные вещи. Когда взят кредит, разве меняется обязательство его вернуть, если срок возврата перенесен на несколько месяцев?
Теперь про «жадность» банков.
Пленум ВАС выстроил сбалансированный механизм. Любое изменение основного обязательства, хотя и не прекращает залог, но и не влияет на размер ответственности залогодателя. Его вещь отвечает по долгу только в том виде, в каком она отвечала бы без изменения основного обязательства. О какой жадности тогда речь?
Давайте представим такую ситуацию. Заемщик не может обслуживать долг раньше 1 июня 2011 г. и 1 января 2011 г. неминуемо попадет в просрочку. Это будет означать, что включится механизм исчисления неустойки, которая тоже в подавляющем большинстве случаев обеспечена залогом. Может банк пойти на то, чтобы не соглашаться на отсрочку платежа до 1 июня? Конечно. В этом случае он обратится с иском, предположим, в мае, и за счет заложенной вещи будет уплачена дополнительно и неустойка. Пострадает залогодатель? Бесспорно. А если отсрочка будет предоставлена, неустойки не будет, и положение залогодателя будет гораздо лучшим. Какая жадность банков в этом случае имеется в виду? Если бы они хотели задавить и заемщика, и залогодателя, они не шли бы на пролонгацию основного договора.
И о банковском лоббизме.
Обвинение в том, что ВАС РФ действует по указке банковского лобби, нуждается в доказательствах. Авторы обращения к президенту, цитируемого в статье, прибегают к такому проверенному средству, как ложь. Неприкрытый лоббизм заключается в том, что предпринимателей не приглашают на обсуждения в ВАС РФ, а участвуют в них только банки.
Приглашают всех, включая РСПП, ОПОРУ России и прочих, а приходят почему-то банки.
Чем заняты организации, призванные отстаивать интересы залогодателей, бизнеса, неизвестно. Но не отказывать же представителям банковских ассоциаций в доступе в открытое заседание Президиума на том основании, что не пришел никто из объединений предпринимателей.
Еще одна ложь в том, что какой-то вопрос на научно-консультативном совете (НКС) в феврале 2011 г. докладывал чуть ли не представитель Сбербанка. На самом деле докладчиком выступал сотрудник аппарата ВАС РФ. Обсуждался вопрос, не связанный с нашей проблемой, из-за которой на суд вывалили ушат грязи. Профессиональному журналисту следовало бы проверить факты, прежде чем такое утверждать. Разве бы в ВАС РФ не показали стенограмму и аудиозапись заседания, включая перечень участников? Показали бы. В Высшем Арбитражном Суде есть целое управление, в задачи которого входит работа с журналистами и их вопросами (если вы, конечно, не забудете их задать).
ВАС РФ обладает правом законодательной инициативы, но он пользуется им только в тех случаях, когда полагает, что имеющегося правового регулирования недостаточно для того, чтобы разрешить возникший спор. Если ВАС РФ будет выходить с законодательной инициативой по всем неясностям и противоречиям правового регулирования, Госдума захлебнется.
Кроме того, обнаружившийся пробел в законодательстве суд должен закрыть здесь и сейчас, а не ждать, пока законодатель примет новый закон. Даже если закон будет принят, он будет распространять действие на новые споры, на будущее, а то дело, в котором обнаружился пробел, закрыто новым законом не будет (обратная сила закона — исключительная вещь). Поэтому никто и никогда не сможет отнять у суда право закрывать образовавшиеся пробелы закона посредством его толкования, в т. ч. по смыслу и с использованием аналогии.
В конце концов, если высшая законодательная власть этой страны сочтет, что толкование закона, которое выработал высший суд, является неприемлемым, в закон могут быть внесены соответствующие изменения. Это и есть разделение властей. Так развивается право в цивилизованных странах. Инициатива при этом может исходить от любого депутата, включая тех, кто критикует решения ВАС РФ. И когда такие поправки будут подготовлены, все, включая избирателей, смогут оценить их мотивировку.
Андрей Егоров, заместитель руководителя аппарата Высшего арбитражного суда Российской Федерации
